В этом жестоком мире, В наши тёмные времена Те, кого вы считали святыми, Опустились до самого дна. Полуумный сидит у калитки, Тянет руку к идущим мимо И со злобной, кривою улыбкой Нам пророчит падение мира. Где то счастье, что вам обещали? Только слякоть и грязь под ногами. Не за это вы кровь проливали, Не за это боролись веками. Потеряли вы правду в дороге, Шли за светом блуждавших огней… И стоите теперь на пороге, Без ключа у закрытых дверей. Наверх МАСТЕР Видишь кровь на моих губах? Я знаю, ЧЕГО жизнь твоя стоит. Видишь пламя в моих глазах? О, ты вздрогнул… А знаешь ли, кто Я? Дьявол? Нет. Мы с ним… знакомы. Но с Ним и мне надо быть осторожным… Падший Ангел? Тёмный Демон – Я?! А впрочем… да, возможно. Мне нравится играть с людскою страстью И жечь сердца неясным страхом и смятеньем… Я – Собиратель Душ, мне имя – Мастер, Подвластны мне людские тайные стремленья. Людские мысли – как марионетки, Лишь только тень сомненья их коснётся. И в тот же миг – уже в незримой клетке Вдруг обречённая душа твоя проснётся… Душа – живая, непокорная… Но ты бессилен что-то изменить. Теперь ты Мой слуга, Моя игрушка И для Моих желаний будешь жить… . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . …Вы все – сыны Земли; вы здесь родились И здесь нашли и Счастье, и Любовь… Но вы Земле за это подло заплатили, Её наполнив грязью войн и пошлых слов. А ведь когда-то мир был чист, подобно Раю, И я был счастлив – на Земле, как вы, родясь… У вас был и Христос; но Он – прощает, А Я – Я буду мстить за эту грязь. Наверх ВОЛЧОНОК Мрачная злоба в холодных глазах. Сжатые зубы. Кривая усмешка змеей заползла На бледные губы. Это больше не я. Это хмурый волчонок, Одичавшего мира жестокий потомок. Он готов разорвать этот мир на части... Он так жаждал любви, так мечтал о счастье! Не найдя ничего, свою теплую душу Спрятал внутрь, чтоб никто ее сон не нарушил, Зубы оскалил, глазами сверкнул - И бежит, огрызаясь на слепую луну. Сердце наполнил отчаянный ветер, Обреченностью сменилась безмятежность... И все же есть ОН - лишь один на всем свете - Кто способен позвать из души моей нежность. Да, он есть... но он будто бы просто смеется - И, играя, ранит душу волчонку до крови. Повстречав - поцелует, чуть-чуть улыбнется, Но - уйдет... а волчонок вновь дичает - от боли. Наверх МРАЧНАЯ ШУТКА Как жаль, что лезвия нет под рукой… Провести по запястью так было бы сладко! Вены металлом коснуться легко, Алый след оставляя на коже гладкой… Умереть? О нет, это было бы глупо… Мне бы просто узор почертить немножко. И, на капли густые уставившись тупо, Посмотреть, как сочится кровяная дорожка… …Ах, ладно. Я больше не буду об этом. Да, я знаю, всё это звучало так дико. Просто мрачная шутка больного поэта – И лишь затем, чтобы смолкли в душе моей крики. А хотя… может, всё-таки стоит осмелиться? Может, вытечет яд – тот, что травит мне сердце? Наверх Словно два человека во мне, два лица: Тихий Ангел и огненный Дьявол, - Что, как солнце с луною, друг друга сменяя, Не дают мне уйти из колдовского кольца. Игра бесконечная тени и света Сплетается в чувства, что грудь наполняют, Вливаются в рифмы, меня увлекая, - И снова бумага стихами согрета. Плавится лист под горящей строкою, Под пламенем радости, слёз и волнений - Но новый бурлящий поток откровений Вывожу на бумаге я быстрой рукою… И в этих стихах - тоже две стороны: То смехом, то стоном рождаются звуки, В них - счастье любви и горечь разлуки, Святая молитва и песнь Сатаны. Наверх К СОЛНЦУ По краю... По тонкому лезвию легкой походкой. Летаю, Парю между жизнью и смертью. Ликуя, Душа разлетается на осколки. Рискую Сорваться с обрыва в любое мгновенье... Сорваться в бездну таинственной вечности, Не удержавшись вдруг на хрупкой грани... Но нет - я уже не боюсь бесконечности, Я в сотый раз на ее краю пробегаю. Босиком... На ветру развеваются волосы. Все быстрей, Распрощавшись с недавнею робостью. На ступнях Появляются алые полосы - И в крови Эта нить над неведомой пропастью... Но мне нравится эта безумная гонка, Я не чувствую боли израненных ног. Жизнь есть бег. Стоять - значит быть, и только; А каждый шаг - это Солнца и света глоток. Бегу к Солнцу... Наверх ТЕАТР Наш мир - большой бессмысленный театр, Где каждый человек - актёр и зритель. Из века в век идёт безумная игра, Сплетаясь в бесконечный ком событий... Смешались жанры в этой вечной драме судеб, Сюжет запутан, а начало позабыто... Но действие идёт - и кто рассудит, Когда же Небо этой пьесой будет сыто? ...С плохой игрой любой спектакль не будет нужен; Но жизнь не тратит слов на наставленья - И те актёры, что играют роли хуже, Уйдут скорей, чтобы не портить представленья. Другие же, таланта не скрывая, Играют несколько ролей, меняя маски, За труд в награду право получая На долгий век на сцене, лесть и ласки. А кто-то лишь посмотрит равнодушно, Как тонут в памяти актёры м актрисы, Побродит, одинокий и ненужный - И незаметно тает за кулисой... Как мало тех, кто в этой глупой драме Живет собой, не льстит, не лицемерит, Кто задыхается от лживого дурмана Ненужных слов, восторгов, суеверий!.. Их сердце рвется из груди; их век недолог - Едва лишь вспыхнут - как, сгорев, погаснут тут же. Но эта искра - будто маленький осколок, Царапнув сердце, пробудит под грязью душу... Наверх НЕ ГРУСТИ! Не грусти! Видишь - солнце пробилось сквозь тучи? Улыбнись - и согреет тебя серебрящийся лучик. Дождь прошёл - пыль и грязь стекла вместе с водою… Дышит день новой жизнью, шумя освежённой листвою. Протяни свою руку к горячему яркому свету - И в ладонь упадёт искра вечного тёплого лета. Сохрани в своём сердце волшебный лучистый осколок - И будет светел твой путь, и отступят назад мрак и холод… Наверх Я НЕ ХОЧУ …Для них любовь не стоит боли, Для них вся жизнь – ходьба по кругу, В поступках их не видно воли – Лишь подражание друг другу… Не хочу быть рабой предрассудков, Глупых споров разряженных шлюх, Чьей пустой болтовней в переулках Больно режет тоскующий слух. Мне претит их овечья покорность Тем, кто глуп, но сквернее орет, Их боязнь вдруг отбиться позорно От толпы, что теченьем несет. А душа моя жаждет свободы, Ищет гордых и сильных людей, Что не ждут лишь даров от природы, А идут за мечтою своей; Что покорны лишь собственной воле, Каждый – сам себе Бог и судья, О тяжелой не сетует доле, А вперед идет, веря в себя… Но вокруг – те же серые лица, Тех же глупых забот суета. Этот бред так давно уже длится – И не уйти, не сбежать никуда… Но я верю, что в мире огромном И моя душа не одинока И что ждать мне осталось немного Встречи с сердцем таким же свободным... Наверх НЕ МНЕ ИЗМЕНИТЬ ЭТОТ МИР Не мне изменить этот мир - Я не пророк, не Мессия, Мой стих - не небесная сила, Мой гнев - не крылатый вампир. Не мне уничтожить всю грязь - Мой плач - не святое искусство, Ладонь - не уста Иисуса, Я грешна, как каждый из нас. Но может, хоть каплю лучитого света Вдруг в чьей-то душе мои строки разбудят - И вновь будет сердце надеждой согрето, И мрак это пламя уже не остудит. Быть может, хоть чьей-то мятежной натуре, В людской суете так давно одинокой, Мой стих вдруг послужит целебной микстурой И новую веру дадут мои строки... Пускай хоть один - лишь один на всем свете - Сумеет понять мои смутные мысли - Но в то же мгновенье наполнятся смыслом Все муки мятежного сердца поэта... Наверх ПРЕДСКАЗАНИЕ Безумные ночи - пустые, без снов - Ледяными когтями царапали душу... Не смогу описать - не найти точных слов - Этот страх, когда тьма тебя медленно душит. Сердце билось в груди, словно бешеный зверь, Ломающий прутья ржавеющей клетки - И лишь смутная вера, надежда на свет Не давала порвать жизни тонкую сетку. Я пыталась согреться - но кто видел тоже, Как бред режет сердце тупеющей болью? Как пальцы, сжимаясь, царапают кожу, Как раны сочатся отравленной кровью? Нет, никто не хотел - или просто не смог - Заметить озябшего сердца отчаянье... И сдавливал вновь мое горло комок - Но не было слез: слезы в прошлом растаяли. И Дьявол принес в руках искру из Ада - Согреть мою душу в плену одиночества. Молвил: "То пламя наполнено ядом... Возьмешь - значит, будет сбываться пророчество: ...Адский огонь уничтожит покой, В пепел сожжет тихий нрав и беспечность, И каждый, кто будет замечен тобой, И в сердце, и в памяти будет навечно. Полюбишь - любовь не умрет никогда, Но ВЛАСТЬ над душою твоей не получит; И вряд ли единственной будет она - Нет, много - все вечными, все будут мучить. Найдется ли тот, кто окажется лучшим? Не знаю. Дерзни; но найти его сложно. Он - тот, кто имеет мятежную душу, Чью дерзкую волю сломить невозможно. Не ангел, что любит так тихо и нежно: Нет, он слишком чист, чтоб остаться с тобою; Такая любовь чересчур безмятежна - В ней мало огня, чтобы справиться с болью. Нет, ОН лишь порой будет тих; а порою - Безумен и дерзок, как сам Сатана. И нежность в любви его будет корою, А страсть - будто ядом кипящим полна. Пусть кто-то еще - с жгучим, пламенным взглядом - Окажется тоже тобою любим; Но если твой Демон уже будет рядом, Ты бросишь других и останешься с Ним." Наверх ЧАЙКИ Я знаю - ты любишь чаек... Так легко парят, словно тени, И прохладный ветер осенний Осторожно им крылья качает. Я знаю - ты любишь чаек... В синем небе, бездонном, как море, Струи солнца на крылья ловят, Ранним утром рассвет встречая. Перья белы, как хлопья снега... Взмахи крыльев изящны и плавны... Провожая их взглядом странным, Завороженно смотришь в небо. Я скажу тебе, тихо окликнув: "А ты знаешь - мы тоже птицы. Так же к солнцу и свету стремимся И к неволе не можем привыкнуть. Небеса не дают нам покоя, И мы жаждем подняться все выше... Так расправь свои крылья, - ты слышишь? - Улыбнись и лети за мечтою!" Наверх НА ЧЕРНОЙ ЗЕМЛЕ На черной земле, обожженной огнем, Гниющие щепки – обломки былого. Обугленный камень хрипит об одном: Как боль умирала в нем снова и снова. Над черной землей – вечный стон высоты, Беззвучные слезы и горечь утраты. Лишь ветер срывается до хрипоты О солнце и счастье, что были когда-то… Над черной землей – опустевшая ночь. Но видно под проблеском месяца светлым, Как, смерть побеждая и плачущий дождь, Пробился росток из-под серого пепла… Наверх ЗАСТЫВШАЯ НОЧЬ Черный. Везде, обхватил все вокруг, Обернул тишину, пустоту этих комнат. Лишь сердца отчаянный, стонущий стук Колышет застывший от сумерек воздух; И тусклый свет лампы на узком столе Чуть греет края опустившейся ночи… А рядом – в тяжелой, пугающей мгле – Стучит мое сердце, как бешеный счетчик. Усталые веки сомкнулись, дрожа, Холодные пальцы сжимают колени… Опершись о стену, неровно дыша, Сижу, забывая застывшее время. Как лед, темнота обжигает лицо, Скребет коготком непонятного страха. Сквозь зубы во тьму вырывается стон – Бессильный, как стон обреченных на плахе. Так давит виски бесконечная ночь!.. Ах, что же со мной? Отчего? Я не знаю. Быть может, мне кто-то и смог бы помочь – Но пусто вокруг, и я вновь забываюсь… Очнувшись, опять открываю глаза И крепко сжимаю колени руками. А в комнате – та же безумная тьма, Лишь старая лампа опять замигала. Здесь душно… и жутко болит голова. Все мысли свои понимаю лишь смутно… Застыл неродившийся крик на губах… О, Боже, как тихо! Скорее бы утро… Наверх ШАБАШ Ты говоришь мне, что это безумье… Нет – просто проводы чудного дня! Ты говоришь: «Это дьявол придумал.» Дьявол??? Ах нет, это только лишь я! …Солнце садится… вот небо потухло. Вздрогнули тучи, открыли луну… «Хей! Эта ночь не посмеет быть скучной! В свой хоровод я вас всех затяну! Я весела – веселитесь со мною! Пойте и пейте – вся ночь впереди! Мне надоело быть тихой и скромной… С этого дня я на новом пути! К черту печаль, суету и тревоги! Солнцем зажгу вечный пламень в груди. Душу на стражу поставлю и крикну: «Верю тебе, мое сердце! Веди!» Грязь на пути мне не будет помехой: Ей не запачкать горячей души. Слезы – в далеком, оставленном прошлом: Смех будет новым лекарством служить! Смейтесь же! Все, кто услышал мой голос! Светом сердец подожжем эту ночь! Знайте: мы можем поспорить с судьбою – Надо лишь робость свою превозмочь. Верою можно разрушить невзгоды – Нужно лишь за руки взяться всем нам. Вместе мы снимем проклятие злобы – И пустим все беды катиться к чертям!» Наверх ЖИТЬ ДАЛЬШЕ Ты знаешь, что такое стон души, разбитой в клочья? Ты знаешь ли, о чем поют распятые сердца? А то, как одиночество сжигает душу ночью? И что рисует кровь, стекая каплями с креста? Ты видишь мир, ты чувствуешь, как ветер тихо дышит, Ты слышишь, как трепещет запыленная листва... Но тише, чем стук сердца, в сотни раз дыханья тише В непролитых слезах звенят забытые слова: Слова молитвы - той, что шепчут у последнего порога; Слова отчаянья, увязшего в грязи кошмарных снов; Слова надежды, втоптанной в размытую дорогу; Слова проклятия, бессильные разрушить сталь оков... Ты видишь мир, ты чувствуешь, как ветер тихо дышит - Но шепот раненных, истерзанных сердец не уловить. Разрежь себе всю душу пополам - и ты услышишь, Как солнца луч, разбившись, продолжает дальше жить... Наверх Я БОЮСЬ Я боюсь. Мне так зябко от ветра... Непослушны замерзшие пальцы... Я боюсь, что на следующем метре Меня снова заставят сражаться. Я устала искать в себе силы, Я боюсь, что однажды сломаюсь. Я боюсь, что уже позабыла, Как мне небо лучами смеялось... А теперь - только ветер и холод И дома заслоняют мне солнце; Край души грубой болью распорот, Стоном накрест забито оконце. Снова сердце не так полюбило, Снова грудь раздирает орт крика - Но другие заметить не в силах, Что мой смех - лишь кривая ухмылка. Я боюсь, что никто не сумеет Так сказать, чтоб смогла я поверить: "Я с тобой, и никто не посмеет Снова гнать твое сердце за двери." Наверх ТАНЕЦ От креста до пентаграммы, От молитвы до ножа... Вечно кровоточат раны, Вечно мечется душа. Вновь бежит от света к тени, Бьется в стены, льется в грязь, Греет сердце, режет вены И царапает, смеясь. Еле-еле держит сетка Обезумевший огонь: Жуткий танец в тонкой сетке Так и жаждет выйти вон. Наверх ФЕНИКС 60-летию Победы посвящается I Солнце своими лучами звенящими Нежно листов на деревьях касалось, Тихо цветы лепестками дрожащими Летнему светлому утру смеялись... Только вдруг рощица ветками сильными Вся зашумела, тревожно вздыхая: Небо вспорола блестящими крыльями Птиц металлических странная стая. Скрывшись за рощей, на небе оставила Белые шрамы воздушной дороги. Ленты следов незаметно растаяли - Ветер не стер только чувство тревоги... II ...Небо закатное рухнуло вниз: Рыжее пламя гудит за холмами. Вспышки огня, отражаясь от гильз, Бешено мечутся под сапогами. Слякоть и кровь - эта адская смесь... Сжатые зубы, застывшие лица... Пепел и грязь... И как будто не здесь Травы шептались и зрела пшеница; Строгие взгляды - как будто не те Славные дети, что жили здесь прежде, Холодно, хмуро наводят прицел, Молча стреляют... Но в душах - надежда: "Скоро закончится эта война... Скоро расчистится небо, я знаю. Только чуть-чуть продержаться бы нам! Скоро ведь, скоро..." - и снова стреляют... Сотни парней растерзал этот бой - Смотрят наверх неживыми глазами... Небо закатное слилось с землей, Рыжее пламя гудит за холмами... III ...Зеленое море, послушное ветру, Шумит, расправляя дремавшие стебли; Цветы улыбаются теплому свету, Росинки звенят, разбиваясь о землю... Лишь старые сосны вздыхают устало И шепчут о том, как стонала, но пела Родная Россия... Горела... Страдала... И снова воскресла, как Феникс из пепла... Наверх МУЗЕ Бывают стихи, от которых мне страшно - Как будто сам Дьявол моею рукою Писал безнадежные жесткие фразы, Зверея от боли - строка за строкою... Но бледная Муза упрямо шептала Слова с беспокойным, отчаянным ритмом - И ручка покорно в тетради сплетала Их четкой, цинично-уверенной рифмой. Но Музе своей я обязана многим - Мне с нею холодные ночи светлей: Она забирает в жестокие строки Полгоря, полстона, полболи моей... Наверх Любить, молчать, сходить с ума... Молить... Шептать... Писать стихи... Себя распяла я сама Простым движением руки. Моя Голгофа - каждый шаг, Мой крест - потрепанный листок... Хрипит распятая душа Нечеткой рифмой рваных строк. Любить... Бояться - и мечтать. В который раз терять себя... И снова падать, снова ждать, То ненавидя, то любя... Наверх ВЕСНА Весна заползает в душу - Незримо, внезапно, нежно... Теплом беспощадно рушит Апатию клетки снежной. Искрится в снегу, в улыбках Пьянящими ум лучами - Их свет, изначально зыбкий, На каждом шагу крепчает. И сердце безумно жжется, И рвется душа на волю... Весна мне в ответ смеетсяч И дразнит до сладкой боли. Царапаясь дерзким ветром, Сбегая от скуки грубой, Целую на каждом метре Весеннее солнце в губы.
